Неточные совпадения
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и
смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц,
памятников, да и то ненадолго.
— Говорят тебе: пильщики… Один хохол приехал из Ключевского ночью,
посмотрел на
памятник, а потом и спрашивает: «Зачем у вас по ночам пильщики робят?»
— Вот
смотри, какие у нас пильщики! — крикнул Вася, подбегая к решетке стоявшего посреди площади
памятника.
— Что же так? — спросил Неведомов равнодушно и продолжая
смотреть на
памятники.
Сверстов лет пятнадцать не бывал в Петербурге, и так как, несмотря на свои седины, сохранил способность воспринимать впечатления, то Северная Пальмира, сильно украсившаяся за это время, просто потрясла его, и он, наскоро побрившись, умывшись и вообще приодевшись, немедленно побежал
посмотреть: на Невский проспект, на дворец, на Александровскую колонну, на набережную, на
памятник Петра.
Грацианский
посмотрел на Ахиллу с неудовольствием и, не отвечая ему, предложил подписку на сооружение Савелию
памятника.
Но у меня явилось намерение пробиться к толпе зрителей, окружавшей подножие
памятника, чтобы
смотреть изнутри круга.
Облокотясь на один высокий надгробный камень, казацкий старшина продолжал
смотреть задумчиво на этот красноречивый
памятник ничтожества величия земного, не замечая, что седой служитель молодого боярина стоял по-прежнему подле него и, казалось, пожирал его глазами…
Она почти каждый день после обеда приезжала на кладбище и, поджидая меня, читала надписи на крестах и
памятниках; иногда входила в церковь и, стоя возле меня,
смотрела, как я работаю.
Нет! они гордятся сими драгоценными развалинами; они глядят на них с тем же почтением, с тою же любовию, с какою добрые дети
смотрят на заросший травою могильный
памятник своих родителей; а мы…» Тут господин антикварий, вероятно бы, замолчал, не находя слов для выражения своего душевного негодования; а мы, вместо ответа, пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и,
посматривая на какой-нибудь прелестный домик с цельными стеклами, построенный на самом том месте, где некогда стояли неуклюжие терема и толстые стены с зубцами, заговорили бы в один голос: «Как это мило!..
Ночь была лунная; вполовину освещенные шкапы, на которых стояли вазы, походили на какие-то надгробные
памятники: из одного угла
смотрел на меня Сократ, из другого выглядывал Цицерон.
Помилуйте, сеньор,
Нельзя ли выбрать вам другое место?
Ведь это есть то самое кладбище,
Где погребен убитый командор!
Смотрите — вон и
памятник его!
Весь мраморный, на мраморном коне;
У, как на нас он сверху
смотрит строго!
Притом мы
смотрели на «Собеседник» как на
памятник более исторический, нежели чисто литературный.
Так, от материнской обмолвки и няниной скороговорки и от родительского приказа
смотреть и помнить — связанного у меня только с предметами — белый медведь в пассаже, негр над фонтаном, Минин и Пожарский и т.д. — а никак не с человеками, ибо царь и Иоанн Кронштадтский, которых мне, вознеся меня над толпой, показывали, относились не к человекам, а к священным предметам — так это у меня и осталось: к нам в гости приходил сын Памятник-Пушкина.
И я предпочитала — к Памятник-Пушкину, потому что мне нравилось, раскрывая и даже разрывая на бегу мою белую дедушкину карлсбадскую удавочную «кофточку», к нему бежать и, добежав, обходить, а потом, подняв голову,
смотреть на чернолицего и чернорукого великана, на меня не глядящего, ни на кого и ни на что в моей жизни не похожего.
Словом, г. Достоевский
смотрит, по-видимому, на свои произведения, как мы все обыкновенные люди, — не как на несокрушимый
памятник для потомства, а просто — как на журнальную работу.
И сколько духовного наслаждения вы получите, если будете
смотреть на мир божий, на вечно окружающую нас природу — и на море, и на небо — так сказать, вооруженным глазом, понимающим ее явления, и воспринимать впечатления новых стран, совсем иных культур и народов, приготовленные предварительным знакомством с историей, с бытом ее обитателей, с ее
памятниками…
Они ходили с целый час вправо и влево; опускались и поднимались, посетив притворы, в низенькие, тесные, старинной постройки приделы; проходили по сводчатым коридорам и сеням, опять попадали в светленькие или темноватые церквушки; стояли перед иконостасами, могильными плитами;
смотрели на иконы и паникадилы, на стенную живопись, хоругви, плащаницы, опять вышли на двор, к часовне с останками Годуновых; постояли у розовой колокольни, и Теркин, по указанию служителя, должен был прочесть вслух на тумбе
памятника два стиха, долго потом раздававшиеся в нем чем-то устарелым и риторическим — стихи в память подвижников лавры...
К Пушкину старшее поколение относилось так, как вся грамотная Россия стала
смотреть на него после московского торжества открытия
памятника и к столетию. Конечно, менее литературно, но с высоким почтением и нежностью. Мы, когда подрастали, зачитывались Лермонтовым, и Пушкин, особенно антологический, уже мало на нас действовал. Спор между товарищами в моем романе более или менее «создан» мною, но в верных мотивах. И в нем тетка Телепнева пушкинистка, а музыкант Горшков — лермонтист.
— Да, но жалко, воры
памятники воруют… А вон за тем чугунным
памятником, что направо, Софья Михайловна похоронена. Хотите
посмотреть?
На
памятник Ломоносова Стягин
посмотрел еще, пристально и с оттянутою книзу губой, — мина, являвшаяся у него часто.
Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не
смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве
памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит.
Она осталась только еще на один день, чтобы
посмотреть, «как Владимира
памятнику церемонию делают», и, увидав, как в престрашный жар несколько солдат в мундирах упали замертво на мостовую, совсем расстроилась и уехала на север. По дороге в вагонах успокоилась и стала размышлять, что ей еще нельзя быть в толпе, что она человек тихий и ей нужна тишина. Дети ее на ногах, и у всех у них есть свой ум и рукомесло, ей уже можно теперь пожить для себя.